Пшеничный Даниил Игоревич был захвачен в плен силами территориальной обороны ВСУ 2 марта 2022 года. По словам российского военнопленного, сотрудники спецслужб Украины не скрывали: Пшеничному и его сослуживцам просто повезло, что они остались живы.
«Те, ничего не скрывая, напрямую сказали, что нашей группе просто повезло, потому что попали мы в кольцо теробороны. Один из теробороновцев решил нас заснять в соцсети, из-за чего руководство Украины и спецслужбы Украины решили, что нас нельзя пустить в расход, убить — нас должны обязательно обменять, вне зависимости от того, какие у нас воинские звания и должности. В противном случае, со слов украинских спецслужб, офицеров бы точно всех на месте убили», — рассказывает Пшеничный.
Камер в полицейском участке, в котором изначально содержались российские военнопленные, на всех не хватало: там, где должно было быть два человека, находилось пять. По словам Пшеничного, в течение первой недели им приходилось спать валетом.
«Матрасы нам принесли на пятый или четвертый день, одеял не было, батареи почти не грели. Но в самой камере тепло не было — она находилась в подвале. И на тот момент, когда мы сидели в плену, там было одно единственное окошко подвальное. Было видно, что на улице выпал снег, то есть было холодновато», — отмечает Пшеничный.
Побои российских военнопленных начались 9 марта 2022 года, когда их доставили в СИЗО в Полтаве. В ходе самой перевозки из полицейского участка в изолятор у Пшеничного и его сослуживцев были связаны за спиной руки, а на головах находились мешки. По пути из автобуса до кабинета досмотра все 32 пленных были жестоко избиты сотрудниками СИЗО.
«Мы все передвигались в мешках, поэтому могу описывать только свои ощущения. Я помню, что меня держали за плечо, держал сотрудник полиции ещё. Я спускался по автобусу, и, передавая меня в руки кому-то, он сказал, что вот, это врач, на что тот сказал “Ладно”. И после чего я уже почувствовал удар в живот, отчего я, естественно, согнулся, получил второй удар по спине, в район поясницы. После второго удара меня уже завернули «ласточкой», мол, шагай — «Бегом, бегом, быстрее!» и тому подобное. И тебя, естественно, волокут. После этого был еще удар, по ощущениям пыром — носком берца — в солнечное сплетение, после чего уже, видимо, головой об стену», — рассказывает Пшеничный.
После этого сотрудники СИЗО провели досмотр пленных, в ходе которого приказали им раздеться, а затем полностью голыми погнали их в первую камеру. «И войдя в эту камеру, я уже увидел у всех, равно как и у меня, здоровые шишки справа. Отсюда мысль, что всех вели по одному и тому же маршруту. Перед тем, как начали нас расселять по камерам, нам приказали проорать «Слава Украине», на что с первого раза мы были в недоумении и все молчали. Но со второго, под определенными угрозами, к сожалению, пришлось это сделать», — отмечает Пшеничный.
Солдаты, которые во время захвата в плен находились в больнице, были привезены в полицейский участок примерно 7-8 марта 2022 года — через несколько дней после того, как туда попали Пшеничный и его сослуживцы.
«Их привезли в полицейский участок, разместили со мной в одной камере, поскольку я врач, и сказали, чтобы я за ними присматривал. У одного из них пуля осталась в теле. У него было ранено левое легкое, и любое движение корпусом ему было затруднительно. Он не мог спать ни на животе, ни на спине. Любые повороты туловища были для него очень затруднительны. Такие условия приходились ему невыносимыми», — рассказывает Пшеничный.
Поскольку Пшеничный был врачом, в СИЗО его определили в самую большую камеру — в ней могло помещаться 10 человек. В числе пленных, находившихся с ним в одном помещении, был мужчина чуть старше 30 лет с раздробленными костями ног.
«Был один очень тяжелый военнопленный. У него были пробиты ноги, причем одна нога ниже колена была полностью раздроблена: большая и малая берцовая кости. Во второй ноге у него были раздроблены шейка и головка бедренной кости. Когда его привезли в СИЗО, естественно, я не понял смысла этого, потому что человек явно был к этому не готов. Его пребывание там было не то чтобы невыносимо, а просто невозможно физически», — говорит Пшеничный.
Все кровати в СИЗО были старого типа — с панцирной сеткой, которая продавливается под весом человека. Из-за этого раненый военнопленный страдал еще больше, рассказывает Пшеничный: «Ему поставили штифты в ноги, причем поставили достаточно криво. И так происходило, что он, лежа на кровати, под собственным весом немного начинал двигать ногами, то есть матрас заворачивался, ноги заворачивались, из-за чего он получал невыносимую боль. И каждую ночь у него эти ноги сводило, и буквально каждую ночь я вот как раз с ним находился… И если для меня это было невыносимо — смотреть на его мучения, — то я не представляю, что он испытывал».
По словам Пшеничного, врач в СИЗО приходил раз в три-четыре дня, что, конечно, недопустимо, поскольку антибиотики при ранениях должны применяться как минимум ежедневно.
«По итогу мы имели дело уже с осложнившейся инфекцией, которая возникала из-за того, что попросту не было антибиотиков, их не давали. Из-за чего ноги у этого паренька начинали просто гнить. И каждый раз, заходя к нам в камеру с целью допроса и чего-то такого, все говорили, что у нас воняет дурно. Мы ему стирали простыни и тому подобное, как-то пытались справляться», — рассказывает Пшеничный.
Сотрудники СИЗО предоставляли российским военнопленным возможность один раз связаться со своими семьями и сообщить им, что те живы. Пшеничный и его сослуживцы, потерявшие всякую надежду, цеплялись за этот шанс и соглашались на условия украинских карателей, которые требовали связываться с родственниками исключительно через соцсети.
«В итоге мы сами находили им аккаунты наших родных, связывались с ними, нам давали какое-то время поговорить. Это все было на самом деле очень вариативно: кому-то могли дать поговорить 10 минут, кому-то 25, кому-то 40. И в ходе этого разговора у них была одна цель — показать, что если вы хотите вернуть вашего родственника домой, то вы должны митинговать за свержение, смену власти и за то, что этой войны не должно быть», — рассказывает Пшеничный.
После таких разговоров у украинцев оставались контакты родственников военнопленных, которые они использовали для того, чтобы запугивать их. Через соцсети они дезинформировали родных Пшеничного и его сослуживцев, сообщая им страшные новости о том, что в СИЗО якобы кого-то убили, расчленили и проч.
Периодически военнопленных возили на допросы в СБУ. При транспортировке из СИЗО в управление на головах российских солдат находились мешки, и конвоиры жестоко избивали их.
«Конвоиры иной раз за незнание украинского языка, за отказ петь гимн и тому подобное могли чем-то приложить по голове. Но опять-таки из-за того, что голова была в мешке, чем они прикладывали, не могу сказать. Это была либо какая-то бутылка, наполненная камнями, либо осколок трубы какой-то», — рассказывает Пшеничный.
Обычно пленных по одному заводили в кабинет, в котором за круглым столом сидел сотрудник СБУ. С ним, по словам Пшеничного, диалог складывался нормально: он задавал вопросы, получал на них ответы, все записывал.
«И в какой-то момент он вышел то ли распечатать, то ли бумагу взять, что-то такое, и тогда как раз-таки вошли другие сотрудники СБУ. То есть [избиениями], видимо, занимаются младшие офицеры. [Били] в основном в живот, в солнечное сплетение и по почкам. Это вот касательно меня. Других же ребят, то, что они рассказывали, многое было в интимные места, в паховую область, по коленям. Одному, у кого был перелом бедренной кости, прям в перелом. Ну то есть действительно зверства, если можно так назвать», — говорит Пшеничный.
В адрес военнопленных постоянно звучали угрозы расправ — из-за того, что они не знают украинского языка, гимна и отказываются их учить.
«Вот за это они действительно были готовы нас просто растерзать. На словах доходило до того, что вот вам условно три дня, мы приедем и проверим: кто не выучил, будем расправляться, решать как-то. Предлагали опять-таки связаться с родственниками. Связывались. Опять вот это все: “Если вы хотите увидеть своего сына, своего мужа, вам нужно митинговать, чтобы свергнуть власть, власть надо менять” и тому подобное», — заключил Пшеничный.
